Внимательно забыть, шумно рассыпая толченое стекло страсти щедрыми сеющими движениями руки - от сердца к народу. От сердца - к народу. Справа - налево. Вверх - вниз.

Ну? Ну? Ну? Для чего? Для кого? Все неправда, игра в неправду. Медлительно, инертно. Без реакции. Пить. Уже другое. Их двое. Думала - исключение. Вышло - правильнейшее из правил, согласованное с остальными правилами. Будет стыдно. Но это будет. А сейчас. Каждые ноги дергают струны, душевно - куда-то, мозгом - кома. Без реакции. Не говори. Не думай. Не будь. Даже не хочу. Не тот день. Сколько можно? Досталодосталодостало. Я зачахну где-то. А ведь обещал. Чушь эти все обещания. Лисенок....
Черная тушь. Белая бумага. Какого цвета платье у девочки? Дум-дум-дум-дум-дум-дум-дум-дум...

Запомни, девочка, запомни раз и навсегда: нельзя смотреть на мир через вечернее окно. Смотри в зеркало - ты увидишь то, что за спиной. Смотри без окон - ты увидишь мир перед тобой. В вечернее окно ты увидишь мир полупризраков, которые никогда не видят друг друга. И себя ты увидишь таким же полупризраком.
Вперед, засеивать зерно твоей сущности!
На этот раз - так. Да, я учусь. Ты прав, так легче жить. Я хочу чуть-чуть легче. Почувствовать, как ты. Ожидаю, что это противно. Но я привыкну. Обещаю.

Я не хочу находиться в твоем пост-вном пространстве. Оставь его себе.
У меня нет слов. У меня. Не бывает. Слов. Просто не умею говорить.
Все, что можно было ответить на твои вопросы, на твои ответы, я уже сказала. И даже знаю твои следующие слова.
Оставайтесь наедине со своей -ностью.
Неужели не бывает среднего?
Без того, из-за чего, но и без этого бесконечного уныния...
Очень хочется курить. Даже не курить, а нервно затягиваться. И так же нервно сбивать пепел.
Хочется отпустить себя и упасть кому-то в руки. Но не тебе, ибо это слишком банально и заезжено.

История знала провалы,
Победы, простых лжеврагов...

Столетний томик Михайлова, 0,3 белой ночи и темные мысли в тон темному пиву. С буйствами или просто, чтоб не стоять на ногах. И нужен да. Но здесь не ловит телефон, а я так была готова услышать. Как никогда.
Выплавляется куда-то из души и остаются пустышки-желания, которые ничего не стоит уничтожить одним уколом воли. Я тут. Или не совсем. Но это уже не важно. Далеко.

Он всех переврал
И всех
Порочных неучей оставил без хлеба.

Слишком много холода, который проваливается под толщу костей и выуживает дрожь и страх, как старый, утопленный в дешевой водке, прапорщик вытаскивает из обезьянника хилого паренька с колотыми венами.

мертвая.